Мак-Гахан вступает в полемику с британским премьером Бенджамином Дизраэли: „В глазах премьер-министра, будто, не есть большое преступление массовая резня тысяч и тысяч невинных людей, а он готов придраться к цифрам, указывая, что, мол, в газетах говорят о 30 тысячах перебитых, а статистика показала всего 25 тысяч”. В защиту болгар встает лидер британских либералов Уильям Гладстон, выпустивший большим тиражом свою брошюру „Болгарские ужасы и Восточный вопрос”. Эти действия взбудоражили общественное мнение, и по Великобритании прокатилась волна протестов, и были организованы митинги в защиту болгар.

Мак-Гахан воздействовал на англичан не только своей смелой позицией, но и блестящим пером. Корреспондент описывает не только ужасы, но и достигнутый болгарской нацией прогресс, которая умом и руками своих ремесленников, купцов и учителей возродилась из пепелища истории. С восторгом американец отзывался о системе образования, поддерживаемой населением на собственные средства, не рассчитывая на центральную власть. „Нет болгарского ребенка, который бы не умел читать и писать..., а процент грамотных в Болгарии почти такой же, как в Англии или Франции”.

Особо воздействует его очерк об учительнице Райне Попгеоргиевой, названной Райной Княгиней, вышившей знамя повстанцев в г. Панагюриште, которое она развевала верхом на лошади при объявлении восстания. Именно образ этой обаятельной, красивой и интеллигентной молодой женщины обрисовал Мак-Гахан, указав, в пример британским и американским учительницам, на обретшую свою профессиональную реализацию как учительницу болгарку. Последовали факты о нечеловеческих пытках этой женщины в турецких тюрьмах. Благодаря усилиям иностранных консулов в Пловдиве болгарка была освобождена и послана в Москву. Через три года после провозглашения независимости она вернулась на родину.

После начала освободительной для Болгарии Русско-турецкой войны в 1877 г. Януарий Мак-Гахан вновь находится в самых горячих местах. Ему выпал шанс отражать решающее сражение на перевале Шипка в августе 1877 г., когда немногочисленный отряд русской армии и болгарские ополченцы смогли удержать перевал при нападении многократно превосходящей их армии Сулеймана-паши. „Когда кончились боеприпасы, то защитники скидывали на врага камни и валуны, деревья, тела убитых друзей...” В скором времени мир заговорил о Шипке как о „болгарских Фермопилах” по аналогии с подвигом спартанцев, остановивших персидское нашествие в Грецию.

Много корреспонденций посылал Мак-Гахан и о боях за Плевну. С авангардом генерала Скобелева, осуществившего беспримерный переход через непроходимые в зимнее время горы Стара-Планина, он дошел до Сан-Стефано. Там и стал свидетелем подписания договора о мире. Затем журналист стал часто посещать своего больного тифом друга. Помогая ему, он сам заразился и скончался в Стамбуле 9 июня 1878 г. в возрасте Христа. Его тленные останки были захоронены в родном городе Нью-Лексингтоне в штате Огайо.

На местном кладбище стоит памятник с надписью „Мак-Гахан – освободитель Болгарии”. Рядом признательная Болгария установила в 1978 г. его бюст (копия есть и в г. Батак). Живший в конце прошлого века в США выдающийся болгарский скульптор проф. Любомир Далчев изваял во весь рост фигуру американского военного корреспондента, которая установлена в Нью-Лексингтоне. В Болгарии есть памятники и множество улиц, названных именем человека, вставшего на защиту этого народа.

Перевод Петра Григорьева