В старинном городе, отмеченном следами фракийцев и римлян, он увидел ангельское создание и остался плененным на вечность. Он – верный поклонник и защитник, а она – вдохновитель и пристань для его беспокойной души.

"Когда в первый день после Пасхи русалки выходят и начинают танцевать на траве, я говорю – сегодня у меня именины, потому что я русалка", – представляет себя прожившая уже 81 лето Русалия Кирова.

В детстве с непоседливостью начинающей балерины она нервировала своего родственника Владимира Димитрова-Майстора, и с нарисованного портрета в ее столичном доме выглядывает глазами "так гневными и страшными". Однако позирование в шутку перед другим художником преподнесло ей роковой дар – родственную душу, привилегию для немногих.

В Драматическом театре Пловдива, где в 60-х годах прошлого века буквально вместе жил местный артистический мир, пианист Георги Кынев привел своего друга Димитра Кирова написать портрет балерины Эли Ивановой. Однако он заметил попавшую по распределению в Город холмов Русалию, и попросил сделать ей эскиз. И так на белом листе появилась "балерина с тоненькой талией" вместе с предложением… портрета.

"Так получилось, что я очень быстро поехала в Москву учиться в Большом театре и в Институте искусств, – вспоминает Русалия Кирова. – Димитр Киров в это время был в Польше на выставке и, вернувшись, обнаружил, что меня нет. А наша любовь уже началась. Он позвонил мне и сказал: "У меня забрали ателье и мне так одиноко, ты выйдешь за меня замуж?" Я сразу ответила "Да". Но в то же время он поехал в Софию к моей маме, сказал ей, что любит меня и хочет жениться. Но она ответила: "Хорошо, а у вас есть зарплата, дом?" А он: "Нет, ничего нет". "Тогда куда же вы уведете мою дочь? Ей всего двадцать, она будет учиться там два года, вы найдете здесь другую. Ни за что", – сказала ему моя мама. После этого разговора я получила от нее письмо не возвращаться на каникулы".

Однако примерная дочь села в поезд до города Русе, где влюбленный художник ждал ее уже два дня. Они поженились в пивной в компании пловдивской богемы. После свадьбы она вернулась в Москву, чтобы закончить учебу, а он остался рисовать в Старом Пловдиве, который стал их домом на целых 45 лет.

"Жизнь с ним была счастьем, моя связь с ним была очень, очень сильной, – вспоминает Русалия Кирова. – Он не всегда писал именно меня, но мои глаза и мой образ – он говорил, что они совпадают с иконами".

И зеркальное ощущение в этой спаянной как в едином теле душе:

"Моя жена Русалия вдохновляла меня во всех моих произведениях, во всем, – говорит Димитр Киров в архивной записи БНР. – Один из моих самых любимых ее портретов – "Русалия с пачкой", за который я получил премию им. Захари Зографа – для меня одну из самых престижных болгарских наград для художников. Я никогда не делаю портрет, чтобы искать физическое сходство. Я прежде всего ищу духовное присутствие этого человека, и чтобы сделать портрет, мне нужно много времени. Сама по себе реализация портрета ничего не представляет, потому что я профессионал".

Русалия Кирова признала Пловдив как город, в котором она сможет исполнить свой танец на всех возможных сценах, которые подготовила для нее судьба. Из-за срикошетившей пули, поразившей ее перед мечетью Джумая, она сняла пуанты и взяла на себя роль педагога (она основала балетные классы в Пловдивской музыкальной школе) и хореографа. Но до самого конца 2008 года она танцевала pas de deux со своим возлюбленным Ди Киро.

Родившийся в 1935 году в Стамбуле художник связался в 1960-х годах со значимыми единомышленниками Пловдивской школы – Георгием Божиловым, Энчо Пиронковым, Иоанном Левиевым, Христо Стефановым, которые наполняли свои картины новаторскими, но оспариваемыми критиками, поддерживаемыми властью, идеями. Однако его признанный талант за рубежом привел его в пространство со многими пересеченными границами между Францией, Таиландом и Японией.

"Я никогда не забуду встречу с Сальвадором Дали, – вспоминает яркий штрих Русалия Кирова. – Мы были на его уроке в Париже со многими участниками, и Димитр был очень счастлив, потому что он подписался под его рисунки. А Сальвадор Дали подписывал только то, что ему нравилось, что он ценил как талант настоящего художника. Тогда Димитр сделал его портрет – вне заданных тем для всех. А когда Сальвадор Дали посмотрел на портрет, он засмеялся. Я присутствовала и видела, как он поставил под этим портретом прекрасную подпись".

Хотя и временно разделенные в тленности, Русалия Кирова и сегодня ощущает присутствие художника.

"После того, как он ушел, я все еще с ним. Я всю жизнь с ним – я с его картинами, я живу среди них", – говорит Русалия.

И делает так, чтобы его искусство было вечным.

"Он оставил невероятное искусство – монументальную живопись, пластики, фрески, мозаики, – добавляет Русалия Кирова. – Во всем мире есть его картины".

Русалия Кирова воспринимает каждое утро как праздник.

"Даже сейчас, когда я одна, когда просыпаюсь утром и жива-здорова, я сразу вскакиваю и после завтрака иду гулять", – говорит она. По мощеным улочкам Старого города, среди величественных домов – сокровищница воспоминаний и тайн, которые сохранят историю о художнике, увидевшем ангельские крылья в нежных руках балерины.

Текст: Диана Цанкова (по интервью Марии Миры Христовой – БНР "Хр. Ботев", Гали Митевой – БНР-Пловдив и записи Архивного фонда БНР)

Перевод и публикация: Мария Атанасова

Фото: личный архив, галерея "Кавалет", БНР